Ахас ТАЖУТОВ Пока в Казахстане Россия

Ахас ТАЖУТОВ

Пока в Казахстане Россия переигрывает своих конкурентов

Наблюдатели сейчас говорят, что Грузия на Абхазию и Южную Осетию имеет вот уже столько лет лишь юридические права. И что Россия может перестать признавать эти права в случае вступления этой закавказской республики в НАТО. Но то, что такое может в обозримом будущем случиться, уже не кажется невероятным.

Нынче весной, 16 марта американский Сенат большинством голосов одобрил законопроект о поддержке вступления Грузии и ряда других экс-социалистических республик в НАТО, а также вопрос о выделении из федерального бюджета финансовых средств этим странам в рамках программы “содействия в сфере безопасности” для подготовки к вступлению в альянс. Палата представителей США рассматривала этот же документ десятью днями ранее, 6 марта и также поддержала его. Еще спустя десять дней, 26 марта Палата представителей и Сенат приняли этот самый Акт о консолидации свободы, касающийся, помимо прочих государств, Грузии и еще одной бывшей советской республики – Украины. Фактом принятия такого документа Соединенные Штаты в качестве члена НАТО подтвердил соответствие перечисленных в нем стран “требованиям американского закона о членстве в НАТО от 1994 года”. Не сказать, чтобы в России вызвал восторг то, что перед Грузией и Украиной, столь близкими ей исторически и еще вчера братскими союзными республиками, открылся путь в этот военно-политический Альянс.

А как же сами эти постсоветские республики? Готовы ли они к вступлению в НАТО?

На Украине у сторонников и поборников включения страны в эту организацию, пожалуй, могут возникнуть серьезные трудности. Ибо там значительная часть населения тяготеет к близости с Россией и продолжает относиться к НАТО, ее идеологии и целям весьма и весьма настороженно. Есть на Украине и откровенные противники североатлантического военно-политического блока. Они уже проводили в Киеве крупный митинг протеста, на котором жгли флаги НАТО.

Другой вопрос – Грузия. Она в целом, кажется, больше подготовлена ответить “да” такому приглашению. В последнее время эта страна входила во все более тесные связи с США. И все менее дружественно вела себя с Москвой. Тут в качестве примера достаточно упомянуть то, что в принятой недавно, так сказать, на вооружение военной стратегии Грузии присутствие российских миротворцев на территории республики квалифицируется как военная угроза. Одним словом, официальный Тбилиси имеет большую свободу действия для ведения проамериканской и прозападной политики в пику Москве.

Для прикаспийских же государств, в число коих входит и Казахстан, вступление Грузии в НАТО будет означать открытие для американских военных и их союзников доступа к их региону.

С точки зрения логики развития событий в этой части света ничего неожиданного в такой новости нет. Район Каспийского моря американцы уже привычным образом воспринимают как зону своих жизненных интересов. Однако говорить о том, что подобные их притязания не вызывают никаких проблем, не приходится.

Эту часть Евразии делят между собой Россия, Центральная Азия, Закавказье и Иран, и поэтому такая позиция американцев порождает среди тех, кто считает себя непосредственно причастным к зоне Каспийского моря, немало вопросов.

Особенную актуальность эта тема приобретает в свете событий последних лет в Грузии и на Украине. Сейчас, с точки зрения прогнозов относительно будущего нашего региона, наиболее интригующим представляется вопрос о том, насколько далеко в рамках Центральной Азии могут в действительности простираться названные жизненные интересы США и где должна проходить линия разграничения между ними и аналогичными интересами России и Китая.

Крайне двусмысленным оказывается в данном случае положение Казахстана. Потому что прикаспийская часть его территории – это еще далеко не вся страна. В свете заявленного притязания США в подобном же положении оказались, казалось бы, и Россия с Ираном. Но для этих двух государств их прилегающие к Каспийскому морю части территорий не имеют исключительного стратегического значения. Это – во-первых.

Во-вторых, Россия и Иран – это государства с давними традициями державного позиционирования себя в региональном и мировом контексте. Возникновение таких ситуаций и нахождение выхода для них не внове.

Что же касается закавказского Азербайджана и центрально-азиатского Туркменистана, их территории целиком и полностью находятся в пределах того, что имеется в виду под названием “Каспийский регион”.

Так что заявление американцев, которым они обозначили пространственные параметры своих жизненных интересов в этой части света, в тех странах не прокладывает в отличие от случая с Казахстаном незримой внутренней разделительной линии. Однако пока сами американцы не принялись подкреплять свои заявленные претензии конкретными делами, никому особенно в голову не приходила мысль задаваться предметным вопросом.

Сами американцы совершенно недвусмысленно дают понять, что вся Центральная Азия для них, с точки зрения долгосрочных экономических интересов, не является привлекательной. И, как следствие, считают они, нет достаточно крепких уз, способных связывать США с этим регионом.

Общая их точка зрения такова, что там, кроме нефтегазовых производств в западной части региона, на побережье Каспийского моря, нет достаточно большой индустрии или значительного рынка, которые могли бы заинтересовать американские компании. Отсюда следует закономерный вывод: если только или как только в Афганистане стабильность будет восстановлена, вряд ли такой отдаленный и индустриально слаборазвитый регион может продолжать оставаться долгосрочным приоритетом среди геополитических доминант США.

Другое дело – его прикаспийская часть. Особенно казахстанский участок этой части. Там крупнейшими компаниями США уже сделаны большие капиталовложения. По данным на начало текущего 2007 года объем американских финансовых вливаний достиг 13,8 млрд. долларов. А это – 30 процентов или же, иными словами, почти треть всей корзины прямых иностранных инвестиций в Казахстане. Львиная их часть вложена в энергетическую отрасль экономики страны.

Еще больше собираются они инвестировать в здешнюю нефтегазодобывающую индустрию в предстоящие годы. Их примеру следуют компании других западных стран.

Такой же интерес к нефтегазовой отрасли Казахстана питает и Россия, которая фактически видит в действующих здесь же американцах и западноевропейцах своих конкурентов. Причем - не только экономических. Открытие американцами пути перед Грузией для вступления в НАТО, похоже, подтолкнули Россию к срочному принятию мер по усилению своего влияния и присутствия на восточной стороне Каспийского моря.

Еще во второй половине марта текущего года известный специалист по Центральной Азии Аркадий Дубнов сообщал об анонсировании участия Казахстана, наряду с Грузией, Украиной и Азербайджаном, в “энергетическом саммите, который состоится в мае этого года в Польше” (“Российско-казахстанская прохлада”, газета “Время новостей”, 20.03. 2007 г.). Далее он писал так: “О предстоящем саммите сообщил в начале марта президент Польши Лех Качиньский в ходе встречи с украинским коллегой Виктором Ющенко. Речь, в частности, пойдет о продлении нитки нефтепровода Одесса--Броды до польского города Плоцк. Польша надеется получать по этой трубе казахстанскую нефть. В феврале этого года в Астане сообщили, что готовится формирование казахстано-польской рабочей группы для обсуждения этого проекта. Президент Качиньский намерен обсудить этот вопрос во время своего визита в Астану 28 марта”. Польский лидер Л.Качиньский в Казахстан приезжал и, надо полагать, тему названного проекта здесь поднимал.

Энергетический саммит, на котором планировалось обсуждение вопроса продления нитки нефтепровода Одесса-Броды до Польши и получение согласия Казахстана поставлять для него свою нефть, был назначен на 12 мая. Он и состоялся в это время. Казахстан там не участвовал. Вместо этого в тот же день с участием Казахстана в туркменском городе Туркменбаши было подписано соглашение по Прикаспийскому трубопроводу, которое предполагается пустить вдоль восточного каспийского побережья. Вот как, по словам Сергея Благова, эксперта по вопросам СНГ, теперь выглядит картина российско-западной борьбы за энергетические ресурсы на востоке Каспийской зоны: “Западные эксперты в целом считают этот договор настоящей катастрофой для планов США и Европейского Союза в Каспийском бассейне, в частности их планов по строительству транскаспийского трубопровода для экспорта нефти и газа из Центральной Азии”. Одним словом, американцы и их союзники добились прогресса для себя на той стороне Каспия, пододвинув Грузию на шаг ближе к вступлению в НАТО, а россияне – на этой стороне этого моря, поставив под сомнение планы тех по строительству транскаспийского трубопровода для экспорта нефти и газа из Центральной Азии в обход России.

Таким образом, Москва дала всем понять, что в вопросах, касающихся восточной части Каспийской зоны, последнее слово остается за ней. И у нее, действительно, есть реальнейшие рычаги для влияния на ситуацию в западном регионе нашей страны. Особенно – на те районы, где добываются наибольшие объемы углеводородов и осуществляются крупнейшие энергетические проекты. Речь идет о протянутом еще в советское время водопроводе Астрахань-Мангыстау, обеспечивающем пресной водой целый ряд городов и крупных населенных пунктов в районах нефтяной и газовой добычи Атырауской и Мангыстауской областей. Его бездействие способно парализовать жизнь на значительной части казахстанского побережья Каспия. Но, с другой стороны, Казахстан очень важен для России. И просто так она на ухудшение отношений с ним не пойдет.

Принимая 1 июня 2007 года в Москве премьер-министра Казахстана К.Масимова, президент России Владимир Путин “назвал Казахстан одним из самых близких партнеров и союзников России” (сайт Президента России, 01.06.2007 г.). Примечательно то, что примерно так же оценивает Казахстан и Вашингтон. И не просто так, а в связи со своими планами, скажем, обеспечения энергетической выживаемости Грузии в пику России. Как бы то ни было, ясно, что Казахстан как ключевое государство Центральной Азии и зоны Каспийского моря представляет большой интерес для всех без исключения великих держав. В том числе – для России и США.

Так что разговоры о жизненных интересах – это вовсе не пустые слова. Интересы есть. И они уже сейчас очень большие. Параллельно растет значение Прикаспийского региона Казахстана в качестве новой нефтяной провинции.

Но тут вот на что еще надо бы обратить внимание. Такого же роста интереса к остальной части нашей страны, а также к Узбекистану, к тем странам Центральной Азии, где нет богатых запасов углеводородов, к Кыргызстану и Таджикистану, у тех же американцев и их союзников не наблюдается. Ведь это не просто слова. В прошлом 2006 году 26-миллионный Узбекистан привлек в качестве прямых иностранных инвестиций всего 211 млн. долларов. Это в десятки раз меньше аналогичного показателя одного только Западно-Казахстанского, то есть прикаспийского региона нашей страны. Такое отставание имеет место и в других регионах самого нашего же государства.

Вследствие этого как Казахстан, так и весь регион на наших глазах как бы начинает делиться на две части. Это, с одной стороны, получающая миллиарды долларов прямых иностранных инвестиций и поднимающаяся экономически как на дрожжах прикаспийская зона, а с другой – лишенная сколько-нибудь серьезных финансовых вливаний извне юго-восточные районы – как нашей страны, так и всей Центральной Азии. Такая реальность сама по себе может в будущем явиться фактором, способным дестабилизировать ситуацию. И игнорировать ее нельзя.